Альтернатива

В российском патриотическом лагере заметны тревога и нервозность (иногда и с примесью злорадства): ахтунг, Кремль «сливает» Донбасс! Индекс тревоги резко подскакивает вверх из-за очередной извилистой фразы министра Лаврова или из-за отстранения командира ополчения, находящегося в контрах с начальством ЛНР/ДНР. Никто при этом не выясняет: занимался ли командир «отжимами»? Подчинялся ли приказам руководства? Нет, «слив» и только «слив»!

Верующим в «слив» противостоят верующие в «хитрый план». Они убеждены, что у Путина хранится в загашнике волшебная палочка-выручалочка, с помощью которой заокеанский супостат будет неизбежно повержен.

Вообще, если проанализировать то, что делают сейчас США во внешней политике вообще и в отношении России в частности, то складывается впечатление, будто между миром Вашингтона и миром реальным такая же разница, как между «концептуальным искусством» и искусством классическим или реальным. Здесь сам «перформанс» заменяет содержание и форму. Это, как скажет любая энциклопедия, есть «чисто художественный жест». Результат особого значения не имеет.

В конце концов, после откровенных заявлений Вашингтона о том, что война ведется на уничтожение России, а ближайшая цель — разрушение ее экономики и смещение руководства, в Новороссии тот бОльший герой, кто лучше, инициативнее и без лишних пререканий выполняет указания Москвы. Можно понимать и не понимать, почему российское руководство действует так, а не иначе, верить или не верить Путину, но без России не может быть Новороссии. Поэтому на сегодня я вижу лишь одну проблему — люди мира действуют в русле политики Путина, а люди войны хотят, чтобы Путин действовал в русле их политики. Однако главнокомандующий может быть только один. Другого Путина у меня для вас нет.

Я начал формировать первую роту спецназа, параллельно начал создавать агентурный аппарат. И, конечно, май месяц был очень тяжёлым в том плане, что нужно было создавать первую роту спецназа, обучать её, проводить, как командиру роты и группы, диверсионные мероприятия, одновременно принимать сообщения от агентуры, обобщать это всё и принимать соответствующие решения

В Киеве, в среде нынешней правящей элиты, весьма нервозные настроения. Фактически постмайданная правящая верхушка находится в постоянном нервном напряжении. Вопреки здравому смыслу её мучает страх. Державные мужи Украины в постоянном ожидании русского вторжения. Самая популярная сейчас тема для невротических бесед в политических кулуарах, это – т.н. два часа, отделяющие русские танки от Киева

Процесс установления неонацистскими силами контроля над государственными институтами наиболее интенсивно идёт в силовых структурах. В первую очередь потому, что сами неонацистские группировки ведут плановую работу по овладению всеми силовыми ресурсами государства. В руках национал-радикалов СБУ, МВД с их вооружёнными спецформированиями, Нацгвардия. Если это произойдет и с Вооруженными силами Украины, то все они станут мощным орудием воздействия на прочие государственные институты, включая и институт президента. Что может привести к насильственному установлению на Украине неонацистской диктатуры.

В условиях действующего перемирия, с зоной безопасности и бесконтрольно расходящимися с фронта злыми на всех карателями, внутренний взрыв с обвинением Порошенко в предательстве и сдаче территории был бы гарантирован. Именно поэтому Киев сам не соблюдает соглашение о прекращении огня и не торопится с созданием зоны безопасности, которую так боятся в Новороссии. Армия Порошенко воевать не может, но продолжение состояния войны, хоть каких-то боев, оправдывающих нахождение войск на фронте, Порошенко необходимо. Это его единственный, впрочем, виртуальный шанс дотянуть до весны.

В целом для Киева развитие ситуации находится на точке принятия решения: либо «молниеносная победная операция» в преддверие выборов, либо возобновление наступательных действий после их проведения. Маятник может качнуться в любую сторону — либо в зависимости от того, какие указания Порошенко получит от американских хозяев, либо от дальнейшей утраты контроля над националистическими вооруженными формированиями.

Дорога между поселками Нижняя Крынка и Коммунар более чем красноречиво напоминает о происходящих здесь событиях. Еще менее недели назад в многочисленных блиндажах и окопчиках, вырытых вдоль обочин, сидели украинские каратели, а из капониров на проезжающих ощетинивалась пушками и пулемётами бронетехника. Сейчас все эти «прелести войны» после отступления нацистов пустуют.

Я жалею, что жизнь так прожигал, был потребителем, в общем. Сейчас появилась возможность сделать что-то стоящее, замолить грехи прежние, начать другую жизнь, без этой мишуры. Здесь все по-другому, понимаешь, такого на гражданке не встретишь. Парень у нас с Питера был, позывной «Сатурн». МГУ закончил, весь культурный такой, на «вы» ко всем всегда, интеллигент настоящий. Мы спрашиваем, чо здесь забыл? Ответ потряс: оказывается, врачи отвели ему всего три месяца, рак головного мозга в какой-то плохой стадии. И он решил, что лучше на поле боя, как мужик, погибнуть, а не на больничной койке, понимал, что жизнь свою надо подороже продать...

Когда война на пороге — не вздумай смотреть назад,
Не спрашивай, по ком звонит колокол,
Он звонит по тебе, мой брат.
Когда война на пороге, нам не убежать, не спрятаться,
Надо просто выбрать оружие, которым мы будем сражаться…

В это время звонок из канцелярии Меркель. Какой-то ее советник истерит, кричит, что мы взяли в плен гражданина Германии, и требует немедленного его освобождения. Я отвечаю, что нисколько не против, но только он сам не хочет. «А что он хочет?» — спрашивает советник. «В ополчение», — отвечаю. Тишина на целую вечность, а потом тихо так: «А можно его услышать?». «Да никаких проблем», — отвечаю и передаю телефон немцу. Тот и выдал: я танкист, сержант вермахта, командир танка «Леопард-2» и прошу дать мне всего 3 танка и тогда, мол, через 2 дня я буду в Киеве. В ответ короткие гудки и больше ни одного звонка. Немцу за такой спич подарил я автомат и переправил в Луганск. Воюет сейчас в ополчении отменно, а фрау Меркель так танки ему и не прислала

Многие говорили, что их заставила поехать воевать за ДНР и ЛНР история в Одессе, а что заставило вас? История в Одессе меня особо не трогает, спалили шавок и поделом. Но вот мое окружение, даже мой самый близкий лучший друг воюют сейчас за ДНР. Честно говоря после его сообщений у меня башню окончательно и сорвало, и я уже на 100% понял, что поеду в Украину. Я понял, что это путь моего сердца. А так это их выбор, я никого не осуждаю, просто сейчас мы не общаемся

Станислав Станкевич рассказал также о ямах для пленных в Краматорске, где люди сидят, связанные цепями.

Попытка прорыва из Иловайского котла

Украинская хунта, принявшая в свое время безумный план по зачистке восставших с помощью грубой силы, фатально ошиблась. Русский мир основан на простой идее: «Сила — в правде». Если весь Запад всегда опирался исключительно на силу и исповедовал совершенно противоположную конструкцию: «Правда в силе — горе побежденным», то Русский мир во все времена был пронизан идеями справедливости и самой своей историей показывал, что часто слово правды, произнесенное даже слабым и тихим голосом, оказывалось сильнее тысячи лживых слов, несущихся из громкоговорителей на всех площадях оккупированной страны.

Так в молодых рекрутах тренируют устойчивость к стрессам и способность побороть панику в бою

За пять суток ада колонна продвинулась вперед примерно на сотню километров. Без связи, без четкого взаимодействия с другими подразделениями. Примерно 40 километров солдату пришлось пройти пешком, выбираясь из-под артобстрела: «Меня пару раз сдувало взрывной волной с брони, разок оглушило… Но сознание я не терял!» Сколько человек еще выжили в этом «тире», солдат не знает: «Никто не хотел сдаваться». «Рад, что выжил и не попал в плен. Рад, что никого не убил, - говорит солдат-доброволец. – Не знаю, что буду делать дальше…»