Альтернатива

Встреча с убеждённостью окрыляет, вдохновляет и внушает надежду, что этот мир состоит не только из пустышек, считающих единственной причиной поведения людей интересы. Но встреча с фанатизмом и упоротостью, наоборот, угнетает, пугает, отторгает и ввергает в уныние. Именно такие эмоции вызывает любой контакт с украинством у любого здорового человека. Неважно, находящегося на прокажённой территории или, на своё счастье, за её пределами...

Раскаты и зарницы приближающейся большой Войны за европейское наследство, завершающей Вязкое Третьвековье, уже сейчас нужно понимать правильно. Потому что без правильного понимания не возникнет ни смысла войны, ни в конечном итоге формулировки и понимания победной цели…

Мы привыкли видеть в детях и подростках источник радости и света, «цветы жизни» и «наше будущее». И это всё действительно так, но лишь до тех пор, пока эти дети и подростки находятся в своей нише в обществе, на своём месте, в своих палатах и со своими пенатами. Но как только они выбегают оттуда торжествующей стаей ― мир переживает очередной набег варваров. И бывшая УССР в этом смысле ― слишком хорошая иллюстрация, чтобы отвернуться от неё. Потому что без этого понимания все усилия по приведению её в чувство пропадут втуне...

Территория бывшей УССР полна тенями и духами тех, кто когда-то был глашатаем различных сюжетов. Ильф и Петров, Булгаков и Бабель, Островский и Макаренко, Нечуй-Левицкий и Старицкий… Но самым, пожалуй, мистичным, проницательным, необъяснимым из них является Николай Васильевич Гоголь…

Тот момент, на который обращают внимание очень часто, — это то, как обречённо и загипнотизированно идёт в «мясорубку» «украинское» «мясо» (воистину кавычки тут уместны для всех слов!). Тут упоминаются и отупение, и безропотность, и инфантильность, и упоротость, и слепота, и фанатизм, и озверение, и неадекватность, и психиатрические отклонения… Но не важнее ли понять, почему именно так?..

В течение целых тридцати лет злобные и безжалостные компрачикосы учили украденного ребёнка только смеяться. Они резали ему рот, расширяя улыбку до бесчеловечно-пугающей. Они выбивали из него личность. Они приучали его любить своих мучителей. Компрачикосы, которые овладели техникой манкуртизации, что может быть более угрожающим?.. И вот эти тридцать лет заканчиваются...

Несколько недель тому прозвучала одна хаотическая проповедь, которая пыталась выдавать себя за исповедь. И первое, на что надо было бы обратить внимание (а этого не сделали) – это на отсутствие внимания со стороны русскоязычного интернета и вообще со стороны России и её пространства.

С каждой неделей разворачивания трагедии на территории бывшей УССР всё больше обостряется не только набор синдромов, которым сама судьба велела обостряться ближе к осени, но и дискуссия вокруг природы этой трагедии. Аргументы всех сторон настолько затёрты и общеизвестны, что их не нужно повторять — читатель и сам предложит сотни ассоциаций…

Если вы пройдёте по улицам украинских городов, вы просто не поймёте, находитесь ли вы в мире живых или внезапно переместились в мир мёртвых. Кажется, у Клиффорда Саймака описывается, как один из персонажей «отстал» от своего времени буквально на минуту и оказался в знакомом ему ландшафте, где при этом нет ни одного живого существа…

Ирония истории зачастую бывает многослойной. Самая жестокая и бесчеловечная ирония ― а история лишена какой-либо морали и этики! ― это ирония над теми, кто не способен понять, что его осмеивают. И его счастье, если он оказывается лишь однажды под кислотным дождём исторической иронии. Но куда более жалко и ничтожно выглядят клоуны, вынесенные на мгновение на верх исторической волны и не понявшие ничего...

Хлынули мутные потоки ненависти в соцсетях и вайбер-/телеграм-чатиках. В мессенджерах и на форумах. И ошибаются те публицисты и «аналитики», которые уверены, что вот теперь-то все жители несчастной бывшей УССР ненавидят Россию и русских. Увеличение потока проявленности ещё вовсе не означает увеличение объёма в сущности. Это не ненависть увеличилась. Это хлынул под ударом ланцета гной, давным-давно накапливавшийся и наконец-то накопившийся. Гной, решивший, что ему можно всё...

Добрый мещанин видит взрывы и разрушения ― значит война идёт. Добрый мещанин их не видит (или не желает видеть) ― значит никакой войны нету. Уговоры бесполезны. Апелляция к его совести ― тоже: его совесть совершенно чиста, ибо сам добрый мещанин никогда не стрелял по детям Донбасса...

Гибридность и смесительство превратилось в технологию. Кровосмесительство, бывшее веками страшным и воспрещённым (при всех оговорках), стало универсальным шаблоном и образцом — а потом и отбросило первый корень. Появились немыслимые ранее гибриды, сочетания и смеси, помеси и полукровки…

Отовсюду вот уже больше года мы слышим стоны. Мы слышим стоны «испуганных патриотов», которые ужаснулись разверзнувшейся пропасти и, соответственно, глубине открывшегося перед ними мира. Мы слышим стоны «настоящих патриотов», которые не получили ожидаемого ими «моментального результата» и «эффектного завершения СВО» — и впали в возмущённую истерику, считая себя вправе на неё…

Многомиллионная масса людей, удерживаемая в тотальном абсолютном всепроникающем удушливом страхе считанными промилле от этой массы, ― разве это не удивительно? Нормализация в двадцать первом веке на территории бывшей Европы жаргона вроде «орки», «свинособаки», «мокши» и «лаптеногие» ― разве это не поразительно? Макабрический культ с серным запахом сатанизма, возведённый в биколорную истерию, ― разве это не фантасмагорично?

Спустя треть века по окончании холодной войны и полтора десятилетия (кстати, с недавно прошедшей годовщиной нас всех!) после Мюнхенской речи Владимира Путина, как это ни странно, до сих пор ещё не все поняли некоторых вещей. А понять нужно и стоит. Геоэкономические, геополитические, геополитические и геокультурные реалии меняются крайне медленно, если вообще меняются в обозримой перспективе и ретроспективе. Одной из таких реалий является, назовём это пока так, специфичное видение коллективным Западом окружающего мира...

Территория тщательно и постоянно культивируемой обиды, ненависти, эгоизма, бесчеловечности, моральной слепоты, эмоциональной глухоты обречена самой историей и логикой. Если природа не терпит пустоты, то человеческая природа не терпит заполненности-не-тем. И вот в этом смысле мистика тоже часть реальности...

Во второй половине ХХ века самоуверенные потомки миллиардов, положивших свои жизни на алтарь восхождения самоуверенности, решили внезапно, что всё — борьба закончилась. Ничего с замком общества уже произойти не может. История закончилась. Можно паразитировать на кровью предков отвоёванном клочке у стихий и Океана наследии, можно разрисовывать камни, можно облачать в клоунские цвета памятники и мемориалы, можно играться камешками. Труд закончился — началось развлечение…

Государство, избравшее себе названием самоописание «стоять на краю», заканчивает тем, что оно обрушивается. И вдвойне любопытно, что начинало это государство в том числе со слова с говорящим для русскоязычного уха корнем «рух». Да-да, тот самый «Рух за перестройку». Никто не задумался, каковы могут быть результаты «руха», если в русском языке от этого корня остались «рухлядь», «обрушиться», «разрушение» и литературное слово «порушить» (по отношению к хлебу)...

Почему персидская или китайская системы стоят тысячелетиями, а Запад рождает калейдоскопические мигания и мерцания систем, системок, системочек, которые рождаются и умирают со скоростью виртуальных частиц в вакууме? А ведь один из ответов ужасно прост, хоть он и не единственный…